msannelissa

Год с тех пор, как её нет.
Тогда было такое же тихое праздничное утро. Очень рано - ещё все спали - мы вышли погулять и немного поработать. И тогда, впервые в своей жизни, она сделала мне комплекс на полном расстоянии, без продвижки – спортсмены-кинологи знают, что это такое. В нас никто не верил и не мог подумать, что нам это удастся. Моя лайка, почти ещё щенок – а у лаек и у волков самое долгое детство! – в свои два с половиной года начала стремительно умнеть. Но увы, поумнеть окончательно не успела... И когда мы сделали это – она вдруг, в щенячьем восторге, подхватила что-то с земли у самого подъезда и проглотила быстрее, чем я это успела у неё из пасти вытряхнуть. Лайки вообще отличаются подвижностью, прекрасной реакцией и очень хорошим чутьём.

И тогда я сделала ошибку, стоившую жизни. Впрочем, эту ошибку мог сделать даже врач. Да она и сделала – я же позвонила в ветклинику сразу. Даже врач вам может сказать: влейте в пасть раствор и подождите, пока рвота наступит. А вот именно ждать-то и нельзя. Они добавляют в отравленные приманки противорвотное. И на всё про всё у вас не больше тридцати минут.

Я тогда решила, что не буду ни искать, ни мстить. Просто написала: вон из моей жизни, из моих мыслей, из моей памяти. Той же точки зрения придерживаюсь и теперь. Кем бы оно ни было, это существо, тщательно готовившее отраву и затем ползавшее праздничной ночью вокруг наших подъездов, гонимое головной болью и одиночеством – не стоит оно даже доли нашего внимания. Просто будьте бдительны. Это как в грязь наступить. Моя девочка, моя Алма, моя белая лайка-птица, так любившая танцевать – ты была всего лишь собакой, но при этом более счастливой, нужной, любимой, нежели двуногое ничтожество, которому твоя смерть принесла лишь миг краткого торжества.

Своей цели оно не добилось. Вообще отравление собак, поджоги машин – это разновидность терроризма. Пусть не столь опасная – как бывают акулы длиной всего полметра. Но все-таки они акулы. Так и это – полноценный терроризм, то есть попытки больного на голову меньшинства заставить всё общество жить по своим правилам путём запугивания (террора) с использованием насильственных противозаконных методов.

И главное тут – никогда не выполнять требования террористов.
Мы не ходим в наморднике. Ни в каких правилах этого требования нет. Ночью, в сумерках, в условиях ограниченной видимости – да. Я и дома в воспитательных целях иногда кое-на-кого намордник надеть могу. А на улице днём – не дождётесь, можете тихо корчиться дальше.
Мы не ходим демонстративно с пакетиками. Я не для того заводила собак, чтобы «нагибаться» к экскрементам. Не царское дело. А каким способом мы всё же поддерживаем чистоту, никого не касается.
Мы не прячемся, не боимся, не избегаем людных мест. И само собой, место Алмы заняла её младшая сестра. Так же точно к нам бегут дети, так же улыбаются старушки, с тем же уважением смотрят мужчины. Собак в городе меньше не стало, не надейтесь. Для вас - всё было зря.

И я тоже – не умерла, не переехала, не освободила квартиру, не изменила в своей жизни практически ничего. Да, попала, конечно, в больницу, но ведь совсем ненадолго. Отсеялся кто-то из знакомых, кого я напрасно считала своими друзьями. Бывший тренер, бывшие друзья по команде, не поддержавшие в беде и не позвонившие ни разу с тех пор. Стоит ли жалеть о таких друзьях? Я их заменила, и команду и тренера - и оно к лучшему.

Удивительным образом те, кого больше нет, всё-таки остаются с нами, и мы чувствуем их любовь, поддержку и помощь.