Карагодина: Там могло быть и трое трусов

Вот реальная иллюстрация к тому, как ведёт себя недобросовестный свидетель на суде. Это фрагменты протокола допроса потерпевшей на заседании Химкинского городского суда 2 декабря 2015 года.
Выложить допрос полностью не представляется возможным, даже под кат. Он невероятно длинен и утомителен. Заседание заняло целый рабочий день, других дел судья Жарких В.А. в тот день не рассматривал. Львиную долю времени и сил занял именно допрос потерпевший – причём вовсе не потому, что вопросов к ней было много. Смотрите!

На вопрос защитника потерпевшей: У вас изымались какие-то вещи следователем?
Потерпевшая: На тот момент нет. Изымались вещи в присутствии меня и мамы. Изымалось нижнее белье. Которое мама нашла.

( развернуть диалог полностью )

На вопрос защитника потерпевшей: Вы были при том, когда следователь изымал эти трусы?
Потерпевшая: Я не обратила внимание, куда это все пошло. Я была при этом, при том, что мама передала ему это. Все.
На вопрос защитника потерпевшей: Кому передала?
Потерпевшая: Дорошенко. Я не знаю.
На вопрос защитника потерпевшей: Вы присутствовали при этом?
Потерпевшая: Я уже ответила.
На вопрос защитника потерпевшей: Ну кто еще присутствовал тогда при этом?
Потерпевшая: Это тоже я уже сказала.
На вопрос защитника потерпевшей: Нет, не сказали.
Потерпевшая: Я сказала.
На вопрос защитника потерпевшей: Кто еще присутствовал при этом?
Педагог: Ваша Честь, это уже прямое давление на потерпевшую. Это давление. Защитник выводит этими мелкими вопросами из себя потерпевшую.
Подсудимый: Этого не было сказано.
На вопрос защитника потерпевшей: Я прошу прощения, но для суда повторите еще раз. Кто присутствовал при изъятии трусов кроме Вас и мамы? Это же не сложно сказать.
Потерпевшая: Я, моя мама и Дорошенко. Так вроде.
На вопрос защитника потерпевшей: Как вот эти вот Вы говорите, слюна, кровь? Потому что все запутывается, я не улавливаю?
Потерпевшая: Медсестра приезжала и все это делала, анализы. Именно в тот же день.
На вопрос защитника потерпевшей: Куда приезжала медсестра?
Потерпевшая: В полицию, в кабинет Дорошенко.
На вопрос защитника потерпевшей: И что она там делала, медсестра?
Потерпевшая: Взяла кровь, слюну.
На вопрос защитника потерпевшей: У Вас?
Потерпевшая: У меня.
На вопрос защитника потерпевшей: В присутствии Дорошенко? В кабинете следователя?
Потерпевшая: Да. Также мамы.
На вопрос защитника потерпевшей: И эти кровь и слюна были упакованы в конверты?
Потерпевшая: Да.

Вот примерно такой диалог и длился часами. Потерпевшая огрызалась, делала защитнику и судье замечания. Вот ещё один выразительный фрагмент:

На вопрос защитника потерпевшей: По поводу количества половых актов, уточните, сколько же их было все-таки?
Потерпевшая: Я уже уточняла, их было три. И причину того, что я сказала, отказалась от этих слов, я уже говорила ранее.
На вопрос защитника потерпевшей: Какая причина?
Потерпевшая: То, что это не имеет это значения. Что единственный эпизод, изнасилование, он единственный был важный. А все остальное уже не имеет значение, не нужно вообще.

Это более чем странно звучит. До сих пор считалось, что вопрос о важном и неважном находится в компетенции суда. Дело же свидетеля – отвечать и рассказывать. И пока Маша давала заранее отрепетированные ответы, допрос её выглядел пристойно. Но излишне въедливый адвокат Горин начал задавать непредусмотренные вопросы – и Маша растерялась. Из неё, как проглоченный кролик из удава, заговорила адвокат Карагодина!

Маша просто озвучила пояснения, которые Карагодина Н.А. давала ей на репетициях. Эти пояснения суду не предназначались. По-хорошему, тут бы сообразить, сымпровизировать. Но увы! Не случайно Врушкина в школе училась на одни почти трояки.

В свою очередь, сама адвокат Карагодина Н.А. озвучила любопытную информацию о возможном количестве грязных трусов. Мне не верится, что это случайно. Скорее уж тут сделана заявка на будущее. Какие же ещё сенсационные подробности вспомнит потерпевшая на следующих заседаниях суда?